«Кому адресовано современное искусство»

Среда современного искусства очень  разнородна. Очевидно, что это уже не просто сами произведения и их авторы, это огромная дискуссионная сфера, включающая музеи, галереи, биеннале, арт-ярмарки, аукционы, художников, кураторов, искусствоведов, критиков и, конечно, самого зрителя. Но кто этот зритель? Готов ли он к восприятию современного искусства? Нашумевший скандал с выставкой Яна Фабра в Эрмитаже, вызванный всплеском возмущения со стороны части аудитории, которая оказалась просто не готова к восприятию творчества современного автора, становится подтверждением того, что сегодня современное искусство не просто является непонятным для части публики, но и вызывает агрессию с ее стороны. 

Современное искусство — это дисциплина. Причем, в современной России дисциплина малоизвестная

В начале декабря в Охта Lab прошли дебаты на тему: «Кому адресовано современное искусство?» Участие в дискуссии приняли искусствовед, критик и руководитель московского института проблем современного искусства Иосиф Бакштейн, искусствовед, куратор и директор Уральского филиала Центра современного искусства Алиса Прудникова, живописец, график и организатор журналов «Собака.ru» и «Вещь.док» Анатолий Белкин, а также русский художник, теоретик, куратор, один из представителей Московского акционизма Анатолий Осмоловский. Модератором встречи стал Сергей Полотовский. Встреча получилась, действительно, интересной. Было охвачено несколько важных вопросов для современного искусства.

mp_5_flesh_coverpost

Noël Skrzypczak: The Indescribable beauty of colour

Одной из первых тем дискуссии стал вопрос о том, что же такое современное искусство, когда оно начинается, и что в него входит. Оказалось, что для каждого участника дебатов современное искусство начинается в разное время. Так, к примеру, для художника Анатолия Осмоловского современное искусство начинается в 1863 году с появлением «Олимпии» Эдуарда Мане, а для Анатолия Белкина современное искусство стартовало 50 лет назад, а 30 лет спустя началось новейшее искусство.

Если раньше я говорил, что в России современное искусство прямо как футбол, то теперь наше современное искусство хуже, чем наш футбол

Анатолий Осмоловский поднял вопрос о месте российского современного искусства в мировом масштабе. По его мнению, российское искусство имеет ничтожно малое значение в мировом контексте. Стоит сказать, что Осмоловский из всех участников дискуссии оказался, наверное, самым пессимистично настроенным: «Если раньше я говорил, что в России современное искусство прямо как футбол, то теперь наше современное искусство хуже, чем наш футбол. Из 100-120 художников на зарубежном биеннале в лучшем случае 1-2 российских. Хуже быть уже не может, поэтому я смотрю на наше современное искусство с оптимизмом».

tumblr_mmcleajebe1qd542ro3_1280-png_768

MICHAEL MANNING

Возразила Осмоловскому Алиса Прудникова: «Игра о национальном чувстве — это какой-то прошлый век. Разве мы меряемся странами? Это как на олимпиаде, сколько медалей у России, сколько у США, это нездоровый путь — думать о своей конкурентоспособности в мире. Мы не соревнуемся странами, мы соревнуемся городскими конгломерациями. Я в последнее время не вижу какого-то соревнования между Россией и Америкой. Конкурируют Москва и Нью-Йорк, Екатеринбург и Ливерпуль и так далее. Считать художников по головам, выстраивать их пафос, разбирать, кто из них где выставляется, это странно. Важно говорить о процессе, важно говорить об институциях, которые сейчас появляются».

«Всех сотрудников телеканала «Культура» нужно расстрелять! Там нет искусства, да и культуры, возможно, тоже нет», — возмущается Анатолий Осмоловский.

«Да он чекист», — тихо комментирует Анатолий Белкин позицию Осмоловского.

tumblr_mm7lfq1q911qd542ro2_1280-png_768

MICHAEL MANNING

В продолжение ответа на вопрос, что такое современное искусство, значимый комментарий дала Алиса Прудникова, подчеркнувшая, что нельзя отнести к понятию «современное искусство» всё то, что делают художники сегодня и сейчас.  Это уже вопрос об актуальных практиках.

Нельзя отнести к понятию «современное искусство» всё то, что делают художники сегодня и сейчас

После участники затронули вопрос о музеефикации современного искусства. Мы так привыкли к клише, что музей является хранителем истории, ее значимых памятников, это рождает вопрос о том, какое место занимает современное искусство в музее сегодня, действительно ли оно современно, если уже успело найти место в музее.

Мы так привыкли к клише, что музей является хранителем истории, ее значимых памятников

Алиса Прудникова замечает, что сегодня многие организации стремятся получить статус музея, при этом, присваивая его, сталкиваются с множеством сложностей, которые он несет за собой. Опираясь на свой опыт, Прудникова считает, что иногда лучше быть открытой площадкой и не присваивать себе статус музея, это дает больше свободы в работе с современным искусством.

tumblr_m5qy8bxzk21r2yuhco1_1280_640

MICHAEL MANNING

«Сегодня музей — это достаточно гибкая организация, которая вполне может работать и успешно работает с современным искусством», — замечает Иосиф Бакштейн.

Наверное, Бакштейн оказался самым оптимистично настроенным участником дискуссии. Он нечасто вступал в спор, давал редкие комментарии, но все они содержали в себе позитивные мысли о настоящем и будущем развитии российского современного искусства. Его позицию поддержал Анатолий Белкин, прокомментировавший ситуацию в современном искусстве следующим образом: «Мы все маленькие частички, свидетели того, что происходит сегодня, до нас тоже было прекрасно, и сейчас прекрасно». 

Меняются вкусы, меняются ориентации, меняется система ценностей, надо с этим активно взаимодействовать

Бакштейн подчеркивает: «Сейчас существует много измерений, теперь все по-другому устроено, аудитория выросла в десятки, в сотни раз, это совершенно другая история. С этим надо считаться: меняются вкусы, меняются ориентации, меняется система ценностей, надо с этим активно взаимодействовать. Я, в этом смысле, большой оптимист».

yago-hortal-2

Yago Hortal

Одной из позиций, которую смогли разделить все участники дебатов, стала идея о том, что искусство, прежде всего, создается только для самого художника и его коллег по цеху, чьи идеи так или иначе близки друг другу. Если есть это движение, то искусство становится интересно и другим людям, таким образом, круг расширяется.

Стоит сказать, что ответ на главный вопрос дискуссии — «Кому адресовано современное искусство», так и не был получен. Все участники дебатов постарались обойти его стороной.  Как не пытался модератор встречи Сергей Полотовский возвращать дискутирующих к заявленной теме, они каждый раз начинали затрагивать совершенно иные темы,  связанные с искусством. И только художник Анатолий Осмоловский твердо заявил: «Моё искусство делается для меня самого».

kl32-2011-acrylic-on-canvas-130x100-cmYago Hortal

И, наверное, невозможно получить ответ на этот вопрос, и не должно его быть вовсе. Искусство просто должно существовать, оно должно свершаться, развиваться, проявляться в самых невероятных экспериментальных формах. Не случайно Осмоловский еще в самом начале дебатов замечает: «Современное искусство — это дисциплина. Причем, в современной России дисциплина малоизвестная».

Искусство — это не всегда про «красиво»[/su_quote]

Удивительно, что многие зрители до сих пор воспринимают «Черный квадрат» Малевича или «Фонтан» Дюшана как нечто ненадежное и сомнительное из-за своей «современности», хотя эти произведения были созданы более 100 лет назад. При этом никто не воспринимает авиацию или теорию относительности как что-то наносное, современное, непроверенное временем. Почему человек так легко принимает технический прогресс, диктуемые им условия существования, которые постоянно изменяются, но с таким трудом, подчас, принимает (а иногда и вовсе отвергает) процессы, происходящие в искусстве.

И может, вовсе не искусству нужно задумываться о том, для кого оно, как сделать так, чтобы его поняли, а зрителю необходимо больше работать над собой, стремиться видеть и думать больше, пытаться решать вопросы, которые у него появляются, когда он взаимодействует с искусством, осознать, что искусство — это не всегда про «красиво». Всё меняется, меняется и искусство, появляются новые категории, произведения, которые просто невозможно считывать с позиций восприятия искусства XVIII века, человек должен приучать свой мозг к гибкости, расширять возможности восприятия. Это проблема зрителя, а не произведения. 

Текст:Подольская Ксения