«Ноч’ перформанса». Путешествие в пространство расширенной чувственности

В пространстве «Бертгольд Центр» в конце октября от студии перформативных искусств «Сдвиг» состоялась «Ноч’ перформанса». Переосмысление в рамках заявленного «Сдвигом» путешествия в пространство расширенной чувственности, когда мы охотнее всего отдаемся коллективному танцу, состоялось. На площадный флешмоб или звездный час какого-нибудь танцора рассчитывать здесь не стоило.

Перформативная часть ночи стартовала без вступительной речи, приветствия и объяснений, что, собственно, будет сейчас. Перформанс начался сразу, стоило только перешагнуть порог пространства. У каждого был личный перформанс. Техно импульсы настроили на нужный лад: грув и кач сделали нас всех участниками, приглашёнными артистами с соло-танцами и масштабным пати-флешмобом.
Единый поток, волны руками, ногами, головой. Серьезные и развязные, скромные и уверенные в себе. Чего-то не хватает, мы же по сценарию должны наблюдать!
Музыка постепенно стихает, среди нас выделяется один исполнитель — Анна Кравченко, осязаемый представитель проекта «Квартирник третьего порядка». Остальные танцовщики были с нами через видео-трансляцию.

— «Ваат из зис?» — бегущая строка в глазах зрителей.
— Девчонки, объясните недалеким, что это?

Танец здесь и сейчас, рождаемый спонтанно, хаотично! Перформеры вместе создавали движение, одновременно находясь в разных точках мира.

Ты не знаешь, на ком сосредоточить свой взгляд: то ли на девушке, что ходит, говорит и показывает что-то в толпе, то ли на экране, где герои валяются по полу и растягивают адажио в окружении вешалки и дивана.
Эти 20 минут утомили: качество трансляции не давало толком разобрать диалоги художниц, проследить единую сюжетную линию. Про живого танцовщика можно было забыть, присутствие ничего не меняло, никакого взаимодействия со зрителем не происходило. Плюс не ощущалась её сопричастность к видео-танцу — импровизация не менялась на протяжении всего перформанса. Три, два, один, стоп!

Приглушённый свет, техно и мы продолжаем дискотеку.
Луч света выделил посланника из космоса. Инопланетный гость Анастасия Ребкало начала придавать нашим движениям точную форму: «Поднимите правую ногу, согните колено, подставьте к левой ноге, шаг! Корпус — поворот налево». Непродолжительная шок-реакция перешла в следование за сенсеем. Люди подключились к повтору простой геометрии движений. Со стороны наш танец напоминал нашествие роботов или участие в популярных танцевальных играх, которые вскоре появились на экране.
Инопланетное вещание подхватил «мастер Йода» — Елена Тиханова. Теперь все мы герои виртуальной реальности: шаг, второй, рука, голова, добавим кач и движение бёдрами. Даже самый деревянный начнёт танцевать.Начинается отчаянная битва героев, кто же круче? ОФП, батманы, шпагаты, ронды, плие, все это происходило среди нас и с нами.

Достаточно! Настало время импровизации! И мы снова погрузились в танц-игру. Хорошечно разогретые наставниками все гости пустились в пляс. Зажигали как Йода или как космонавт, не очевидно, кто же лучше.

В душном пространстве вслед за горячими телами следует разогреться и мыслительно. Удивить по-настоящему удалось московскому трио zh_v_u в лице Наташи Жуковой, Кати Волковой и Дарьи Юрийчук. Выставив себе для антуража горшки с цветами, девушки встали в известную из йоги позицию кошечки. С нарастающим темпом они стали прогибать и выгибать спину, постепенно меняя позу и место в пространстве. Беззвучность, кадки с цветами, механичность исполнения – все это указывало на представление именно животного секса без лишней духовности, оголяя тем самым телесность как таковую. Возможно, работа zh_v_u направлена больше на чувственное восприятие, чем на поиск архи-смыслов, которых вполне может и не быть.
Но вопросов, кстати, перформанс задает немало: А где тут танец? Выглядит все достаточно эротично, это нормально? Почему она все же не сделала шугаринг? (Некоторые зрители успели разглядеть небритые ноги одной из девушек и поразиться им больше, чем тому, что она перед ними насиловала горшок) Почему я не на месте этого горшка? Не откажет ли у них после такого поясница? Погрузившись в две пары лосин три девушки под аплодисменты и крики «браво!» уходят со сцены, а брошенный в такое Коллективное зритель сидит и думает, понравилось ли ему это или о таком лучше не распространяться.

Следующий перформанс совсем не нарушал единый поток тусы. Люди двигались в потоке: грув грув грув, степ, кач, па-де-бурре. Постепенно среди нас выделились лидеры, чей танец был направленным и зрелищным. Они перемещались сквозь других тусовщиков, создавая общий гармоничный рисунок. За время перформанса танцовщики доходили до максимума, обнулялись и шаг за шагом набирали силу вновь. Из общего лежания, стояния и сидения они перешли в личное соло каждого. Действо происходило в тишине, аккомпанементом у каждого была своя песня. Трехминутная какофония вновь трансформировалась в единое движение, в один ритм и одну общую песню.  Все это происходило и происходит с нами каждый раз, когда мы приходим в клуб отрываться. Мы уходим в свой космос, но сохраняем желание быть частью одной вселенной.

Вишенкой на торте стал Виктор Вилисов – заметная медиа-фигура последних лет. Вилисов не поленился опять облюбовать проблему телесности, выразив свою «Неправильную позицию». Это вполне удобно, если перформанс заявлен как часть 6-часовой dance night, а танца, как такового, нет. Однако перформанс объясняет семантическое поле «расширенной чувственности», заявленной «Сдвигом», и в целом за счет ясности изложения даже выигрывает на фоне остальных работ своей содержательностью. Формат Вилисова – лекция без лектора – выдержан «Ноч’ю перформанса». Художник отсутствует лишь пространственно, смысловой узел все равно завязан на его повествовании.

Сам перформанс начинается со слов кураторов: «Сейчас время такое <…> Вообще не понятно, что со своим телом делать <…> Вот это все <…> Гендер <…> Постгендер <…> Вообще не знаю <…> Мы там <…> Трансгуманизм <…> Вообще просто <…> Мое тело, мое тело <…> Совсем от него отказаться что ли <…> Но это же неправильная позиция». Последняя строчка – название перформанса, это та фраза — шаблон, фраза – рама, звучащая из уст учителя, который отчеркивает допустимое от недопустимого в танце. Тело загоняется в очерченное этими словами пространство, ущемляя при этом свою автономность.

В итоге вопрос, заданный Вилисовым, вполне правомерен: «Что делать со своим телом?». Поиск ответа вполне в духе эпохи: «Окей, гугл». Разнообразие запросов поражает: от «Что делать с отрезанными конечностями?» до «Ислам для всех: что делать, если я забыл помыть часть тела?». Или, например, более глубокое: «Человек не хочет чувствовать боль, но это же неправильная позиция». Вилисов пытается раздвинуть заявленные рамки посредством таких же рамок. Условно, стадо перегоняется из одного загона в другой посредством этих же обрамляющих слов: «это же неправильная позиция». Эта «постирония» удобна для современной реорганизации масс в пространстве и заслуживает одобрения хотя бы тем, что, не меняя статус «стада», а меняя лишь его локацию, условная статика нарушается хоть каким-то движением, ореол обитания становится шире, вот вам и обещанная «расширенная чувственность». Подобными перебегами организован весь перформанс Вилисова, в конце которого все зрители легли на бетонный пол и встретили «рассвет», проецируемый на плоскость стены. Ночь, как объективный фактор темноты и метафизического неведения, подходит к концу, и тьма рассеивается, мафия засыпает, стадо город просыпается.

Текст: Оля Омельяненко, Наташа Прудникова